|
СЦЕНА 1
Равнина близ Рима. Трубы. Входят Люций и готы с барабанами и знаменами.
Люций
Испытанные воины, друзья, Великий Рим шлет письма, где мне пишут О том, как цезаря там ненавидят И как нетерпеливо все нас ждут. Итак, вожди, согласно с саном вашим, Из гордости обид не потерпите И, в чем бы ни нанес ущерб вам цезарь, Вознагражденья требуйте втройне.
Первый гот
Ты, смелый отпрыск доблестного Тита, Чье имя, нас страшившее, нам - радость, Чьи подвиги высокие презреньем Вознаградил неблагодарный Рим, Доверься нам: пойдем вслед за тобою, Как жалящие пчелы в знойный день За маткою летят на луг цветущий, И Таморе проклятой отомстим.
Готы
Что он сказал, то все мы повторяем.
Люций
Благодарю его и вас усердно. Кого ведет к нам этот честный гот?
Входит второй гот, ведя Арона с ребенком на руках.
Второй гот
Я отошел от войска, славный Люций, Чтоб поглазеть на древний монастырь. Но лишь внимательней я присмотрелся К строению разрушенному, вдруг Из-за стены раздался детский крик; Я бросился туда и услыхал, Как кто-то уговаривал ребенка: «Молчи, смугляк, в ком я и мать смешались. Когда б не выдал цвет, чье ты отродье, Будь создан ты похожим лишь на мать, Ты стал бы императором, бездельник; Но, если бык с коровой снежно-белы, Им черного теленка не родить. Молчи, пострел! - так он журил ребенка. Я к готу верному тебя снесу. Узнав, что ты - дитя императрицы, Он ради матери тебя возьмет». С мечом в руке к нему я устремился, Напал врасплох и к вам его привел, Чтоб поступить с ним, как найдете нужным.
Люций
Так знай же, это воплощенный дьявол, Лишивший Тита доблестной руки, Жемчужина очей императрицы; А это пылкой страсти гнусный плод. Куда снести ты думал, белоглазый, Подобье хари дьявольской своей? Что ты молчишь? Как! Иль ты глух? Ни слова? Веревку! Вздернуть их на сук - отца И плод прелюбодейства подлеца.
Арон
Не тронь его! Он царственного рода.
|
|
Люций
Он весь в отца: в нем злобная природа. Сперва дитя повесьте: пусть глядит Отец на корчи сына и скорбит. Эй, лестницу!
Приносят лестницу, на которую заставляют подняться Арона.
Арон
Спаси ребенка, Люций, Императрице отнеси его. Исполнишь это - я открою вещи, Которые тебе полезно знать. А не исполнишь, - будь что будет с нами, Скажу одно: «Пусть месть покончит с вами!»
Люций
Рассказывай; и, если угодишь мне. Ребенок твой и жив и вскормлен будет.
Арон
Я угожу ль? О, будь уверен, Люций, Всю душу истерзает речь моя; То об убийствах речь, резне, насильях, Ночных злодействах, гнусных преступленьях, Злых умыслах, предательствах - о зле, Взывающем ко всем о состраданье; И это все уйдет со мной в могилу, Иль поклянись, что сын мой будет жить.
Люций
Я обещаю. Говори теперь.
Арон
Клянись, что будет жить, тогда начну.
Люций
Чем клясться мне? Не веришь в бога ты: Какой же можешь ты поверить клятве?
Арон
А если б и не верил? Да, не верю, Но знаю: ты к религии привержен, В тебе есть то, что совестью зовут; Поповских выдумок и церемоний Усердный, знаю, исполнитель ты. Вот почему и требую я клятвы.
(В сторону.)
Дурак за бога палку принимает И держит клятву, данную ему, Того и надо мне.
(Громко.)
Клянись же богом, Тем самым, - кто бы ни был этот бог, Которого ты чтишь, пред ним склоняясь, Спасти дитя, вскормить и воспитать, Иначе ничего я не открою.
Люций
Клянусь мной чтимым богом, все исполню.
|